Я мечтал поступить в Московскую духовную академию. Туда всегда был высокий конкурс, а в год моего поступления нас, поступающих из Ставропольской семинарии, было двое. Я был уверен, что обоих из одной семинарии не примут, и почему-то думал, что невезунчиком окажусь я. Но мечта моя была сильной, и все время поступления я ежедневно ходил на братские молебны к преподобному Сергию. Все сокровенное всегда изливалось из глубины сердца у раки преподобного – неудачи в учебе, проблемы, нормальные для любого молодого студента... Когда-то молился за свою семью, оставшуюся на Кавказе, когда-то о друзьях, когда-то о самом себе… Когда зачитывался список поступивших, я, к своей радости, услышал свою фамилию. Мы, ставропольцы, поступили оба – на очное отделение. Моему счастью не было предела – я, наверное, даже на Пасху так не ликовал! Но подойдя к спискам поступивших, я увидел, что зачислен не на церковно-практическое отделение, а на библейское! Это очень сильное отделение со своей спецификой: там углубленно изучают древние языки, причем – и это было для меня самое страшное – одним из них был древнееврейский, которого я не знал. Совсем. И вообще, к библейскому отделению я был совершенно не готов. Я направился к проректору, Михаилу Степановичу Иванову, с просьбой перевести меня туда, куда я и стремился в течение последних трех лет обучения в семинарии. На свое обращение я получил ответ: «На церковно-практическом – перебор. Вас некуда посадить. Вы неплохо сдали экзамены, поэтому мы посчитали нужным отправить вас именно на библейское отделение!» Иврит нам преподавал замечательный священник, отец Леонид Гриллихес, но я все сильнее понимал, что это совсем не мое, я попал не на свое отделение. Я должен был учить язык с нуля, а в Академии на это просто нет времени – там уже продолжают образование, а не изучают азы. Перспектива была абсолютно ясная: в ближайшую сессию меня отчислят за неуспеваемость. Я начал унывать – даже звонил домой и плакался то родным, то духовнику, то друзьям. К кому идти в скорби студенту Московской духовной академии? Конечно, к преподобному! С тяжелым сердцем, ропща, пришел к нему и взмолился: «Помоги, подкрепи, благослови, подскажи – как дальше поступить?» После молитвы я вновь пошел к проректору. Михаил Степанович – не только прекрасный профессор, но и администратор замечательный. Обычно он непреклонен в своих решениях. Я понимал: либо он все-таки согласится перевести меня на церковно-практическое отделение, либо я буду писать прошение об отчислении, как бы тяжело мне ни было. Иначе как чудом я не могу объяснить, что в мой второй приход Михаил Степанович со мной побеседовал очень тепло и по-доброму и вынес вердикт: «С завтрашнего дня можете перейти на отделение, на которое поступали – церковно-практическое». Я и сейчас верю, что смог учиться там, где хотел, и успешно закончить Московскую Духовную академию только по молитвам преподобного Сергия. В его Лавре я встретил друзей, с которыми общаюсь по сей день, хотя многие из них служат теперь в разных уголках не только России, но и всего мира. Это были лучшие годы моей жизни – годы, которые мне Господь подарил через Своего угодника.
